Дмитрий Федосеевич Наумов создал в своих произведениях особый социальный и духовный «микрокосм» в образе якутской деревеньки Чараннах, так как, по его мнению, национальная идентичность народа саха формируется именно в сельской местности. Рассказы писателя демонстрируют целый ряд внутрижанровых разновидностей, начиная с основных типов малой прозы – собственно рассказа, новеллы, очерка, – и кончая синтетическими и гибридными формами малых эпических жанров. В новеллистике Д. Наумова представлены сатирические рассказы, направленные против бюрократов, карьеристов, любителей зеленого змия. Во многих из них присутствует бытовой комизм, а в ряде рассказов писателя ощущаются черты известной в мировой литературе так называемой «озорной» традиции, которая нередко граничит с «черным» юмором. У Д. Наумова юмор носит мягкий, «намекающий» характер, и его смысл скрыт в иносказаниях, подтексте. Целый цикл рассказов посвящен животным: в бестиарий автора входят лошади, коровы, собаки, кошки, даже поросята. Писатель демонстрирует незаурядное мастерство в создании массовых сцен и выявлении «коллективного сознательного». В то же время его художественная антропология содержит немало ярких индивидуализированных образов. Во многих рассказах Д. Наумова ощущается его талант как драматурга. Если новеллистика писателя демонстрирует разные типы малой прозы, то жанровые обозначения его драматургических произведений ограничиваются лишь двумя определениями: «пьеса» в значении «драма» и «комедия». Единственное драматическое произведение, которое не сопровождается авторским жанровым определением, – это «Осень». Судя по краткой начальной ремарке, соблюдению принципа «трех единств», отсутствию внешних событий, минимуму действующих лиц, это психологическая монодрама. В своих комедиях, как и в рассказах, Д. Наумов использовал целую систему поэтических средств и приемов, начиная с таких, как литературные аллюзии, поэтика имен, анималистическая образность, и кончая речевым самораскрытием героев. В них для усиления иронического контекста упоминаются персонажи С. С. Яковлева–Эрилик Эристина бедный Хачыгыр, Д.К.Сивцева-Суорун Омоллоона самодур Макар, «великий комбинатор» Остап Бендер из произведений И. Ильфа и Е. Петрова, адаптируются стихотворения С. Р. Кулачикова–Элляя. Наконец, Д. Наумов, сам блестящий знаток родного языка, с полным правом бросает камень в огород сторонников излишней «якутизации» языка народа саха. 

Нами были рассмотрены некоторые наиболее важные истоки образа Дон Кихота в русской литературе. На русскую почву роман Сервантеса приходит во второй половине XVIII столетия в связи с переводом В. А. Жуковского и творчеством М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, И. А. Крылова, Д. И. Фонвизина, А. П. Сумарокова, Н. М. Карамзина, А. Н. Радищева и некоторых др. Начиная с творчества А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского тема донкихотства в русской литературе приобретает новаторский проблемный и сюжетный поворот. К примеру, в статье рассматривается образ русского мятежника-самозванца из повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» как вариация мышления Дон Кихота, проводится сравнительно-сопоставительный анализ двух персонажей. Центральным звеном повести А. С. Пуш- кина «Капитанская дочка» является деятельность Пугачева, имеющая как реально-историческую, так и авантюрную направленность. Так возник миф о русском герое-самозванце, рефлексия которого наблюдается у его дальнего соплеменника – Дон Кихота Сервантеса. Совершенно под другим ракурсом, на наш взгляд, переосмыслены некоторые донкихотовские ситуации Н. В. Гоголем в поэме «Мертвые души». Как Сервантес впервые в испанской литературе эпохи Возрождения придал сатире на рыцарские романы исследовательский характер, точно также Гоголь с аналитических позиций воссоздал широкую панораму русской жизни. Интересы гоголевского Чичикова напоминают пристрастия оруженосца Дон Кихота – Санчо Пансы. Ф. М. Дос-тоевским был выведен образ «положительно прекрасного человека» в лице князя Мышкина (роман «Идиот»). Поступки двух героев – Дон Кихота и Льва Мышкина неотделимы от этических воззрений. Они пытаются преобразовать мир на основе утверждения моральных принципов. 

Заглавие является важнейшим элементом каждой книги, оно привлекает внимание читателя и создает первое впечатление. Читатель сначала обращает внимание на название, поэтому название должно быть цепляющим, четко передавать идею и содержание книги. Цель исследования – выявление и сравнение характерных особенностей книжного нейминга (заглавия) в классической и современной русской литературе. В ходе работы изучены научные закономерности книжного нейминга, мнения известных ученых, классификация названий книг русской классической литературы. Методом исследования для классификации стало 84 заглавия книг из классики. Далее для выявления отличительной черты приводится классификация названий книг современной русской литературы. Для подтверждения мысли выбрана 71 современная популярная книга. В исследовании использованы методы ситуационного анализа, классификации и обобщения. Автор приходит к выводу, что писатели-классики с особой тщательностью подходят к книжному неймингу, а современные авторы используют различные эксперименты с приемами озаглавливания книг.  

В статье рассматриваются произведения В. Распутина, в которых выражены эстетические представления автора о природе творчества. Анализируются повесть «Вниз и вверх по течению. Очерк одной поездки» (1972), рассказы «Что передать вороне» (1981), «Наташа» (1982), «Видение» (1997), «В непогоду» (2003), воссоздающие образ художника в ситуации личностной и творческой саморефлексии. Утверждается, что в образе автобиографического героя-писателя В. Распутин воплощает драму художника, преодолевающего противоречивость рациональной и иррациональной сторон творчества. Делается вывод о том, что законы искусства и тайна творчества в прозе писателя связаны с разгадкой тайны жизни и смерти, с постижением тайны бытия. Сделан вывод о том, что сюжет саморефлексии художника в анализируемых произведе- ниях выступает своеобразным эстетическим манифестом их автора.

Предметом исследования в данной работе выступает жанр путешествия в каракалпакской литературе. В ней анализируются произведения жанра путешествия отдельных каракалпакских писателей, побывавших за рубежом в различные годы. Материалом исследования послужили поэтический сборник народного поэта Каракалпакстана, Героя Узбекистана Ибрайыма Юсупова «Вечера далекой Малайзии», «Кавказ» и путевые заметки каракалпакского писателя и ученого Камала Мамбетова «Путешествие», включающие в себя несколько разделов: «Поездка в Индию», «Здравствуй, Шри Ланка», «Берега Черного моря Кавказа», «В родном ногайском краю» и «Родина предков Туркестан». Также затронуты путевые дневники каракалпакских писательниц Гулайши Есемуратовой «Американские впечатления» и Зубайды Ишмановой «Путешествие по Европе». Наряду с вышеназванными произведениями изучаются путевые записи каракалпакского ученого Тажена Изимбетова «Путешествие в пять стран по океану» и каракалпакского поэта Матена Сейтниязова «Путешествие за семеро стран». В частности, отмечается, что с мотивом дороги в литературных путешествиях особое место занимает описание природы и местности. В работе исследовательница подчеркивает авторскую позицию и субъективность в путевых произведениях в передаче неизвестной информации читателям. В то же время в литературных путешествиях мотив дороги занимает центральное место, так как в пути человек познает самого себя, лучше понимает свою страну, народ и духовные корни. Актуальность и научная новизна работы заключаются в недостаточной изученности жанра путешествия в каракалпакской литературе и авторской попытке изучения вопроса. Мотив странствия героя рассматривается в сравнении с мотивом возвращения.

В поэме М. Ю. Лермонтова «Демон» основной персонаж желает стать частью земной жизни, однако он осознает объективную невозможность реализовать это желание. Противоречие, порожденное данным осознанием, превращается в трагическое отчаяние, которого основатель экзистенциализма С. Кьеркегор определял как «болезнь к смерти». Лермонтов, словно экстраполируя мысль основоположника экзистенциализма, наделяет имманентностью отчаяния основного персонажа своей знаменитой поэмы. Демон хочет воссоединиться как с землей, так и с небом, надеясь возродиться при помощи любви. Однако детерминированность его демонической сущности препятствует основному персонажу поэмы в реализации данного стремления. Мятежный дух Демона, который не может принадлежать ни к одному из миров, отражает русскую интеллигенцию того периода в целом и самого Лермонтова в частности. Однако в этом отождествлении бунт Демона гораздо ближе к бунту самого поэта, учитывая критику Лермонтовым своих современников, которых русский классик описывает как узников, отчаявшихся перед лицом власти в своем знаменитом стихотворении «Дума». В отождествлении Демона с Лермонтовым на первый план выходит неприятие Бога и Божественного мироустройства. Именно поэтому лермонтовских персонажей порой рассматривают как предвестников ницшеанства. Демон, как это ни парадоксально, начинает свой путь стремления к добру со зла, убивая жениха Тамары. Таким образом, именно в поэме «Демон» закладываются экзистенциально-психологические основания криминального поведения художественных персонажей, находящихся в пограничных ситуациях. Автор статьи приходит к выводу, что для Демона совершение экзистенциального выбора невозможно, он обречен вечно прибывать в пограничной ситуации, описанной в экзистенциальных теориях К. Ясперса, без возможности ее разрешения, результатом чего становится непреодолимое отчаяние, спасением от которого не может стать даже путь веры, предлагаемый Кьеркегором. 

В статье рассматриваются вопросы гендерного творчества в национальной литературе. Актуальность исследования состоит в недостаточной изученности данной проблемы относительно башкирской литературы. В то время как раскрытие данного вопроса позволит изучить произведения женских авторов в новом ракурсе, пристальнее взглянуть на творческую лабораторию женщины-писателя, подходы и художественные приемы, к которым они апеллируют и т. д. Целью статьи является постановка проблемы гендерного творчества в современной башкирской литературе, ее состояния сегодня и перспективы изучения. Несмотря на то, что эта проблема в российской науке изучена в достаточной степени, в башкирском литературоведении ей до сих пор не дана соответствующая оценка и отсутствуют монографические исследования, в то время, как вопросы гендерной прозы или поэзии того требуют. Задачами послужили рассмотрение художественно-эстетических своеобразий женского романа Т. Гариповой, Г. Якуповой. В результате анализа постановки проблемы было установлено, что женский роман требует к себе иных подходов в изучении. Применение к нему маскулинных способов исследования не позволяет выразить все его художественные, идейно-эстетические особенности и своеобразие. Потому что в основе изображаемых событий женского произведения лежат сугубо женское отношение к жизни, женская логика и глубокий психологизм в ее расскрытии и развитии в произведении. Без постижения всех этих особенностей невозможно познать природу женского романа, его феминистских начал, которые зачастую присутствуют в подобных произведениях, что во многом отличается от маскулинности. В статье, не претендуя на окончательность выводов, сделана попытка раскрыть эту проблему на примере творчества башкирских писательниц.

Предлагаемая статья посвящена выявлению основных качеств регионального стиля татарской поэзии Башкортостана посредством изучения особенностей индивидуального стиля современных татарских поэтов республики. В работе дается историко-литературоведческий анализ развития татарской поэзии Башкортостана в ХХ в.; раскрываются причины возникновения такого литературного феномена как «двуязычная татарская литература», обусловленные, в первую очередь, изменениями в общественно-политической и культурной жизни республики, вытеснением татарского языка из литературной печати и книгоиздания в 1930–1980 гг.; изучается влияние данных событий на индивидуальный стиль поэтов. Опираясь на качественную научнотеоретическую базу, автор раскрывает значение и содержание таких литературоведческих терминов, как «стиль», «индивидуальный стиль», «региональный стиль»; выявляет особенности эстетического восприятия и олицетворения мира в произведениях татарских поэтов Башкортостана; подчеркивает значение художественной картины мира как основного составляющего их индивидуального стиля. Акцентируя свой взгляд на многообразии мнений по проблеме соотношения индивидуального и регионального стилей в литературной критике, автор делает обзор научно-литературоведческих дискуссий по проблемам формы, содержания, творческого метода и основных мотивов региональной татарской поэзии. Он приходит к выводу о том, что татарская поэзия Башкортостана неразрывно связана с традициями тысячелетней татарской литературы и в настоящее время является ее продолжательницей. Тем самым автор вступает в научную полемику с учеными, рассматривающими татарскую поэзию Башкортостана как самостоятельное литературное явление.

Новизна исследования состоит в литературоведческом анализе спектаклей Саха театра, определении эпического контента в современных сценических работах.  Впервые обобщен материал творческого переосмысления западноевропейской, русской и якутской драматургий на путях формирования эстетического манифеста национального театра. Цель исследования заключается в выявлении эпического кода как ключа, раскрывающего рольмиссию Саха театра в духовной культуре народа. В задачи исследования входит: 1) раскрыть функциональность локального контента западноевропейской драматургии У. Шекспира и Б. Брехта, пьесы которых позволили творчески расшифровать код эпического наследия народа саха; 2) рассмотреть взаимодействие театра и прозы в опыте режиссерской инсценизации. В исследовании использованы методы историко-литературного, компаративистского и контекстуального анализов. В ходе исследования выявлен процесс движения театра к синтезу классического и эпического театрального искусства. Оценена значимость работы с прозаическими произведениями П. Ойунского, С. Курилова, Ч. Айтматова как концептуальной части манифеста якутского театра.